О запрете священнослужителям заниматься медицинской практикой

http://orthomed.ru/node/1117

В некоторых церковных правилах действует частичный запрет на занятия медицинской деятельностью, который  сформировался в то время, когда медицина была совсем другой. Такое положение дел мне представляется устаревшим в связи с теми изменениями, которые произошли в медицине на последние десятилетия.

В прошлом (практически до начала-середины ХХ века) врач должен был быть универсалом, который делал все: от диагностики и приготовления некоторых лекарств до мелких операций. В наше время медицинская профессия подвержена сильной специализации и переходу к высокотехнологичным методам работы. И, конечно, работа большинства врачей никак не связана ни с пролитием крови, ни с риском для жизни пациентов, ни с какими-либо действиями, несовместимыми со священнослужением. Так, врач может проработать всю жизнь на расшифровке ЭКГ, ЭЭГ, оператором УЗИ, рентгенологом, консультантом, клиническим фармакологом, психиатром, окулистом и т.д. и т.п.  Даже внутри общепринятых профессий (окулист, врач ЛОР, нефролог, гастроэнтеролог, нарколог и пр) - наблюдается дальнейшая, более узкая специализация. Даже во время хирургической операции в большинстве случаев работает несколько врачей, между которыми распределены роли.


Кроме того, необходимо изучить и осмыслить подход к запрету на пролитие крови. которое происходит во время хирургической операции над человеком и животным. Этот запрет сформировался в совершенно другие эпохи. В частности, стоит учитывать, что в прошлом врачи действовали наугад, делали операции нестерильным инструментом и нестерильными руками (не было микробиологии как таковой), использовали сильные яды для лечения, лечили не болезнь, а симптомы. Поэтому работа врача была связана с постоянными неизбежными  смертями пациентов, что отягощало совесть. Такие болезни, как пневмония, диабет, перитонит и пр были смертельно опасны. Несет ли в себе пользу формальный, механический перенос правил, сформировавшихся тысячелетие и более назад? Так, если практиковать запрет на пролитие крови, необходимо запретить священнослужителю быть лаборантом, который берет анализ крови из пальца или делает инъекцию, так как каждый раз при этом выделяется капля крови, но таких понятий как анализ крови, инъекция, во время составления церковных правил не существовало. Возможно, необходимо дополнительное изучение вопроса терминологии, учитывая специфику библейского зыка: под "пролитием крови" в Священном Писании зачастую подразумевается убийство или ранение. исходный посыл этих слов состоит в том, что священнику недопустимо убить, нанести ранение. в том числе по неосторожности. Если для врача прошлых веков это было не только возможным, но и почти неизбежным, то в XXI веке несколкьо иные реалии, что требует обсуждения и осмысления.

С другой стороны, сейчас имеются медицинские специализации (которых не было в прошлом), очевидным образом несовместимые со священнослужением. Это те технологии, которые осуждаются Церковью: все виды абортов, включая скрытые, фармакологические, ЭКО, репродуктивные технологии, контроль над рождаемостью, и другие. Врач, формально не нарушая запрет на "пролитие крови", иногда может наносить  вред физическому и нравственному здоровью людей, например, участвуя в бесчеловечной "пренатальной диагностике", направленной на выявление болезней нерожденных детей с целью дальнейшего аборта. Не только священник, но  любой врач-христианин не должен участвовать в борьбе с болезнями путем убийства пациентов. Нельзя даже на словах рекомендовать такой подход. Назначение гормональных контрацептивов может приводить к убийству нерожденного ребенка на таких ранних стадиях, когда он не прикреплен к телу матери плацентой и у него нет кровеносной системы, но жизнь началась. Современные церковные правила должны учесть эти, совершенно новые реалии современной медицины. Если активная эвтаназия запрещена, то пассивная представляет собой серьезную этическую проблему: иногда наступает тяжелый, трудный момент, когда врачи вынуждены прекратить реанимационные мероприятия ввиду их бесполезности и выключить аппарат искусственного дыхания. Кто будет выключать аппарат? Кто и в какой момент должен принимать решение? Все это, конечно, ставит вопрос о том, что должна быть очерчена достаточно тонкая грань, касающаяся положения священника-врача.

Стоит обратить внимание и на один, очень важный фактор времен формирования церковных правил, который был в силе в прошлом, но проблема осталась и сейчас. Это связь, (вплоть до смешения) оккультизма и медицины. В прошлом врач мог быть шаманом, жрецом, у которого действительные познания о врачевании смешаны с оккультизмом и язычеством. Так, в клятве Гиппократа мы видим призывы к языческим богам. Похожая проблема существует и сейчас, когда приходят оккультные и псевдомедицинские практики. Так, совершенно необходимо сохранить запрет на занятие теми видами медицинской деятельности, которые имеют отношения к методикам и средствам с недоказанной эффективностью или малейшим намеком на связь с оккультизмом. Поскольку такие методы связаны с так называемым "эффектом плацебо", или внушения, то священнослужитель-врач, к которому приходят с особой верой в исцеление, может невольно участвовать в медицинском мошенничестве. Продавцы различных сомнительных услуг, добавок, коммерческих медицинских культов, проявляют интерес к сотрудничеству с Церковью, так как это усиливает эффект плацебо. Сам же феномен внушения опасен тем, что больной под влиянием внушения может почувствовать временное облегчение, что, в свою очередь, приведет к тому, что будет потеряно драгоценное время и шансы вылечить болезнь на ранней стадии. Безусловно, участие священнослужителей в продвижении методик с недоказанной эффективностью должно быть запрещено. В 2006 году вышел псевдонаучный фильм "Великая тайна воды". Многие священнослужители приняли это всерьез и начали на него ссылаться в письменных и устных выступлениях, поставив себя в неудобное положение.  Эта история, а также похожие случаи говорят о том, что необходимо быть очень осторожным, чтобы не оказаться втянутым в псевдонаучное целительство. Священники, даже врачи, могут ошибаться. Можно предположить, что ранние запреты на врачебную практику для иереев исходили из понимания опасности, что вместе с медицинскими знаниями, они могут оказаться проводниками оккультных идей, что и случилось с фильмом про "память воды" и псевдомедицинскими технологиями, связанными с учением о памяти воды.

Есть несколько причин, по которым, на мой взгляд, необходимо не только переформулировать и уточнить запреты на занятия медициной священнослужителям, но и иногда рекомендовать  сохранять  медицинскую практику после рукоположения. Во-первых, необоснованные, избыточные запреты приводят к тому, что врачи-священники вынуждены  целиком и полностью бросать медициу, что, в свою очередь, приводит к полной дисквалификации. Во-вторых, далеко не все священники имеют возможность "питаться от алтаря" и вынуждены подрабатывать не из сребролюбия или "жажды наживы", а чтобы прокормить свою семью. Врач-священник является высококвалифицированным специалистом и в случае нужды у него не остается ничего, кроме основной профессии. Официальный прожиточный минимум в России по состоянию на сегодняшний день, составляет 7-9 тыс рублей на человека.  Это означает, что священник, у которого пятеро несовершеннолетних детей и неработающая матушка, с доходом  менее 50-60 тысяч рублей, находится за гранью бедности. Далеко не все приходы и епархии могут обеспечить даже прожиточный минимум для многодетной семьи.

В-третьих, призвание врача пожизненно, вне зависимости от того, как сложится жизнь выпускника медицинского института. При этом никто не отменил  статью 124 УК РФ, предусматривающую уголовную ответственность за неоказание помощи. Есть и нравственная обязанность помогать  больным. Священник с медицинским образованием может оказаться в самых разных обстоятельствах, в том числе в удаленной местности, где нет поблизости врача. Неоказание помощи больным со ссылкой на церковный запрет заниматься медицинской практикой будет бесчеловечным и не соответствующим духу христианского закона. Не оказав помощь, можно нанести ему вред человеку. 

Мне представляется, что вопрос о возможности совмещения медицинской практики и священнослужения должен быть обсужден отдельно с участием медицинской общественности и врачей-священников.

Протоиерей Максим Обухов

 

Статья публикуется в порядке обсуждения и выражает частное мнение автора