Этим мы и руководствовались, говоря, что решения Архиерейского собора УПЦ ещё должны быть утверждены более высокой инстанцией – Собором УПЦ (наподобие поместного, т. е. с участием мирян, рядового монашества и духовенства). А в условиях войны, разделяющей каноническую территорию УПЦ линией фронта, такой собор можно созвать лишь «после того, как ишак сдохнет, либо падишах умрёт».

Однако Архиерейский собор оказался вдруг… «поместным», что лишь усиливает вопиющую антиканоничность предприятия. Ведь никто не объявлял и не проводил выборы делегатов на собор. Своих участников епархии отправляли не более чем на некое «совещание», не предусмотренное уставом УПЦ и уж тем более не обладающее никаким каноническим статусом. В то время как Собор УПЦ – высший орган управления церкви, на минуточку.

Каким образом проходили выборы на «совещание» в епархиях, управляемых сторонниками автокефалии, можно судить из инсайда на самом популярном канале в русском сегменте «Телеграма»: «Из общего состава местного клира всех тех, кто открыто против раскола, на собрание [епархии] не приглашают. Из присутствующих всеми правдами и неправдами (а чаще запугиванием) набирают 50%+ за раскол и принимают “решение”». Неудивительно, что среди участников «Поместного собора», если верить СПЖ, 95% проголосовало за принятые решения (в то время как на сайте того же СПЖ 75% посетителей проголосовало против). Да и сам Господин и Отец модератор «собора» митрополит Онуфрий задал «правильный» тон, сообщив в начале работы съезда, что «к нему поступило огромное количество писем, поддерживающих автокефалию УПЦ, но есть и такие (“кое-где у нас порой”. – Авт.), которые выступают против».

Затем, судя ещё по одному репортажу с «собора», размещённому на сайте СПЖ (а значит, прошедшему цензуру митрополии), «кто-то из митрополитов предложил, чтобы нашему собранию был присвоен статус Собора. Эту мысль поддержали другие архиереи и несколько из выступающих священников. Учитывая необходимость изменений в Устав УПЦ, Блаженнейший предложил объявить собрание – Собором. Подавляющим большинством голосов такое решение было принято». Вот так! Ловким движением рук неканоническое собрание превращается в высший орган управления церковной структуры.

Однако и среди не принявших решения «собора» – довольно известные архиереи. Об этом можно судить из того же репортажа. Так, «митрополит Онуфрий спросил у священника Одесской епархии, заявившего, что полностью доверяет мнению митрополита Агафангела, придерживался бы он такой же позиции, если бы владыка Агафангел стал Предстоятелем УПЦ, а он, митрополит Онуфрий, возглавил Одесскую кафедру. Другими словами, Блаженнейший уточнил, имеет ли священник свое собственное мнение, либо же предпочитает целиком и полностью довериться своему правящему архиерею». Исходя из контекста сказанного, митрополит Одесский Агафангел «был против неканоничности проведения мероприятия». В этом же ряду упомянут и наместник Киево-Печерской лавры митрополит Павел.

А принятое в итоге предложение пользоваться в пределах отдельных епархий «старым» уставом УПЦ (свидетельствующем о единстве УПЦ со всей Русской церковью) поступило от митрополитов Донбасса. Один из них, митрополит Горловский и Славянский Митрофан уже в следующее за «собором» воскресенье рассказал своим прихожанам на проповеди о своём отношении к принятым решениям: «Я это не поддерживаю и не одобряю, но не буду делать ничего такого, чтобы причинить вред нашей братии. Мы поминаем и Блаженнейшего Митрополита Онуфрия и Святейшего Патриарха… Сейчас мы остаемся в единстве с РПЦ и, с Божией помощью, сохраним единство с УПЦ». И напомнил, что у «епархиальных архиереев есть возможность самостоятельно принимать решения».

Как мы знаем, данной возможностью первой воспользовалась Крымская епархия, о чём уведомила в официальном заявлении.

Много выступавший на «соборе» митрополит Запорожский и мелитопольский Лука (значительная часть паствы которого тоже уже пребывает в Русском мире), прозрачно намекнул, что «решение любого Собора должно пройти рецепцию (принятие-непринятие у клира и народа Божьего), после чего оно укореняется в жизни Церкви, либо отвергается». Поэтому он призвал не обвинять священноначалие в учинении раскола, ибо «когда решаются судьбоносные вопросы, нельзя мгновенно навешивать на кого-то ярлыки». Как будто сами эти решения не были приняты мгновенно и вследствие навешивания ярлыков на того же патриарха.

Представитель организации «Миряне» Валентин Гиря выразил сомнение, что «изменение статуса УПЦ спасет ее от гонений и даст толчок к дальнейшему развитию». Ещё на «Соборе» он заявил: «Лично я думаю, что изменение статуса нашей Церкви не решит этих проблем. Во-первых, потому, что нашим недругам несложно будет прицепить нам новый ярлык, который тут же разобьет нашу «автокефальную» защиту. Достаточно нам будет отказаться вместе поучаствовать в молитве с раскольниками или отказаться нарушить другие церковные каноны, чтобы нам сказали: «Вы какими были, такими и остались. Это вам Кремль не разрешает», и т. д.». В заключение он выразил уверенность, что «Церковь нуждается в развитии, однако не в количественном плане, а в качественном», очевидно, призывая не горевать о тех перешедших в последнее время в ПЦУ бывших священниках.

А вот благочинный одного из округов Винницкой епархии прот. Олег Макар выразил доминирующее на «соборе» мнение: «Надеемся, что это новый этап в жизни нашей Церкви. Надеемся, что закончатся несанкционированные захваты наших приходов и храмов, закончится клевета на наших священников и мирян». И в этом, пожалуй, вся суть данного «собора» – не оставаться верным канонам Церкви, Христовой заповеди о единстве, а уберечь Церковь от гонений. Это и есть смысл «нового этапа в жизни нашей Церкви». Представим себе, если бы такими мотивами руководствовались первомученики римских времён…

Однако меняет ли наша сегодняшняя поправка относительно того, что «собор» этот оказался не архиерейским, а «поместным», последствия для евхаристической жизни православных христиан на Украине? Пока не особо. Принятые изменения в устав УПЦ должны быть утверждены Русской церковью. Иначе нелигитимность «собора» будет только усугублена. Но, чтобы собрать Поместный собор РПЦ (треть участников которого – члены УПЦ), требуются те же условия – завершение войны. А значит, завершение земного бытия того же ишака или падишаха…

И, главное, вечный украинский вопрос от православного классика: «Помогли ли тебе твои ляхи?» Как видим, и после отречения от Московского патриарха на Украине продолжается парад запретов УПЦ со стороны местных советов и мэров всех уровней, продолжаются захваты православных храмов, нападки на церковь в СМИ и законопроекты о её запрете. И будут продолжаться, пока УПЦ не признает все решения Варфоломея. А значит – решения общих боссов, что для Фанара, что для Киева.

Алексадр Москаленко
fondsk.ru

По словам верующих, священник служил в селе с 1992 года и почти 30 лет прожил с матушкой Еленой и детьми в церковном доме. После захвата храма представители ПЦУ угрожали отцу Виктору и его семье, врывались в дом с требованием отдать его ПЦУ, но поскольку законных оснований у рейдеров не было, жилье удалось отстоять.

8 января 2022 года протоиерей Виктор Омельчук отошел к Господу из-за осложнений, вызванных COVID-19. Отпевание клирика возглавил правящий архиерей митрополит Тернопольский и Кременецкий Сергий.

И уже с 10 января поклонники ПЦУ начали угрожать 61-летней вдове Елене и даже пошли к главе местной ОТГ с требованием отдать им дом и выселить семью настоятеля.

Как рассказали прихожане, уйти матушке просто некуда, поэтому верующие УПЦ в Брике будут отстаивать ее законное право жить в церковном доме и никогда не оставят вдову без поддержки.

Деревянную церковь в селе Брыков построили усилиями прихожан еще в 1800 году. В феврале 2019 года рейдеры ПЦУ забрали храм у верующих УПЦ. Однако религиозное общество продолжило свое служение Богу в доме своего настоятеля, протоиерея Виктора Омельчука. И уже в конце 2020 года митрополит Сергий освятил новый храм для общины УПЦ в Брике, пострадавшей от рейдерства.